Почему Запад все время побеждает? Во-первых, во-вторых и в третьих, благодаря более эффективной системе управления. Не благодаря выдающимся управленцам (которых там один на тысячу в лучшем случае, остальные – обычная бюрократическая серость), а именно благодаря выстроенной и отточенной за столетия СИСТЕМЕ управления.

<...>

Поверхностный взгляд не найдет особой разницы между системами организации власти в РФ и на Западе. У них – президенты, парламенты, конституции, политические партии, три ветви власти, прокуратура, полиция, армия и у нас все то же самое; у них выборы и у нас – выборы; у них местное самоуправление и у нас то же самое. Конечно, везде есть своя специфика, есть страны унитарные и федеративные, изредка встречаются даже конфедерации и декоративные монархии, но это формальные, а не качественные отличия.

Кто-то может сказать, что, дескать, в проклятой Рашке Путин создал практически сословное общество, где власть и госсобственность передаются чуть ли не по наследству. В США, например, было очень много президентов-однофамильцев. Ага, потому что они родственники. Правил папа, правил сын, правил дядя, правил племянник. Возможно, мы увидим ситуацию, когда жена правит после мужа. Так что ничего нового. В Британии вообще места в парламенте по наследству передаются. И чо?

Между тем западная (ее еще называют англосаксонской) модель управления принципиально отличается от нашей тем, что имеет два контура – публичный и теневой. Теневой – не значит секретный. Ничего общего с масонскими ложами или тайными обществами он не имеет. Его наличие вызвано очевидной необходимостью. Мир Запада – мир капитализма. Капитализм сформировал к середине прошлого века глобальный рынок. То есть экономически Запад представляет цельный организм, но политически он разбит на десятки государств со своими политическими системами, законодательством, правилами игры. Капитализм породил транснациональные корпорации. Этот наднациональный сектор развивается вне логики национальных государств. Но он имеет свою логику. ТНК должны взаимодействовать между собой (делить рынки и сферы влияния, кооперироваться) и с государствами (обеспечивать режим максимального благоприятствования своему бизнесу).

Поэтому появление наднациональных структур управления логично и неизбежно, особенно учитывая, что ТНК обладают ресурсами, значительно превосходящими ресурсы государств, на территории которых они осуществляют свою деятельность. Наднациональные капиталистические синдикаты имеют сложную структуру, не привязанную жестко к определенной территории. Когда-то, в эпоху империализма было иначе. Капитал старался подчинить себе государства и использовал их в качестве инструмента защиты своих интересов. Так что дедушка Маркс, утверждая, что государство – служанка капитала, был в целом прав. Однако такой подход оказался, мягко говоря, не самым оптимальным. 

Кровавая и бессмысленная Первая мировая война – результат кризиса глобализации: поделив планету, группировки капиталистов начали передел рынков, меряясь ресурсами подконтрольных государств, которые часто не имели между собой ни малейших противоречий. Ну, попробуйте назовите, каковы были причины для взаимного уничтожения России с ее крупнейшим торговым партнером Германией? Правящие династии – кровно-родственные; территориальных споров – нет; религиозных конфликтов – нет; внешнеполитические интересы нигде не сталкиваются (как, например, у России и Британии в Азии; мелкие балканские терки – не в счет); соперничества за рынки сбыта между нашими империями тоже не наблюдалось, да и не могло их быть между промышленной Германией, лидирующей в формировании экономики IV технологического уклада, и Россией, еще не совершившей индустриальный переход. Наши экономики не соперничали, а дополняли одна другую: немцы охотно меняли свои высокотехнологические поделки на русское сырье и продовольствие.

Однако политически Россия впала в зависимость от наднациональных капиталистических кланов, «доменной зоной» которых являлась Британия и Франция (достаточно вспомнить, кто давал русским денег в долг). Соответственно, за их интересы и полегли миллионы русских мужиков, которым даром был не нужны никакой Царьград с проивами. Да и России, как государству этот фетиш, как оказалось, совершенно ни к чему: в XX столетии могущество государств уже не определялось господством над территориями.

Так вот, концепция глобального раздела планеты на сферы влияния оказалась порочной, потому что неизбежно приводила к столкновениям, которые поглощали ресурсов больше, чем победитель мог гипотетически получить в случае победы. Более того, как показала практика, в выигрыше всегда оказывались те наднационалы, которые не участвовали в драке, а манипулировали дерущимися. Фантастическое усиление американского «домена» в первой половине прошлого столетия убедительно это доказывает.

После Второй мировой войны наднациональные капиталистические структуры отказались от лобовой конкуренции и доктрины контроля над территориями. Тогда впервые возникло то, что мы сегодня называем глобальным рынком, глобальные игроки на котором переплелись между собой. 

Государственные системы управлений имеют иерархический характер, в то время как наднациональные институты управления носят децентрализованный сетевой характер. Это только в воспаленном мозгу идиотов существует некое «мировое правительство», представляющее собой кальку с иерархических национальных правительств с аппаратом, системами контроля и обратной связи. 

Первый, государственный, видимый и осязаемый контур управления – это скелет и мышцы. Второй, наднациональный контур – нервные волокна, пронизывающие их. Вместе они составляют единый организм. Разделение на публичный и теневой контуры управления тоже довольно условно, между «государственниками» и «транснационалами» не существует противостояния так же, как не существует сегодня на Западе противостояния между корпорациями и государствами. Возьмем, например, такого яркого представителя теневого корпоративного контура, как Збигнева Бжезинского: с одной стороны он – верный проводник интересов клана Рокфеллеров; с другой – он ярый государственник, считающий, что именно Америка, как государственное образование, должна играть ведущую роль в глобальном мире.

Ну, собственно, я не исключаю, что и Рокфеллерам тоже нужна сильная, дееспособная Америка. А вот Ротшильды наверняка заинтересованы в противовесе Америке в виде ЕС. Союз Америки с Европой – противовес Китаю. Однако в Китае сильно экономическое влияние Ротшильдов и политическое влияние США (то есть Рокфеллеров), и американо-китайский альянс уравновешивает мощь Старого света. Все это называется «динамическим равновесием» и разбираться в этих хитросплетениях, пользуясь прямолинейной логикой «враг/друг» изначально не имеет смысла.

Не имеют управленческие контуры и постоянного кадрового состава, люди перетекают из одного контура в другой и обратно, либо находятся в обоих одновременно. Например, уже упомянутый Бжезинский, один из архитекторов концепции американской гегемонии в мире, сделал карьеру в университетской среде (гуманитарий – искусствовед, политолог, доктор философии). С 60-х годов периодически находился на госслужбе, являясь советником нескольких президентов, являлся членом совета планирования Госдепа. 

Одновременно возглавлял Трехстороннюю комиссию – наднациональную управленческую структуру, созданную по инициативе Дэвида Рокфеллера. Наверняка идея принадлежала непосредственно Бжезинскому, который работал у него советником. Помимо Рокфеллера деятельность комиссии финансировали Фонд Форда и Фонд Кеттеринга.  При этом научную деятельность Бжезинский не прекращал. Сотрудничал он и с разведкой. Долго и продуктивно.

Кстати, на Западе разведка – нечто совсем иное, нежели у нас, гораздо больше, чем силовая структура. У них это называется даже по-другому – разведывательное сообщество. Это – интеллектуальная элита, вбирающая в себя профессионалов из различных областей человеческой деятельности. Вы можете себе представить, чтобы у нас ФСБ была таким же «проходным двором» для университетских профессоров политологии и магистров искусств, докторов психологии, врачей и инженеров, как ЦРУ США? У нас ФСБ – закрытая военизированная каста «слуг государевых», где можно сделать карьеру только вертикально – поднимаясь по ступеням карьерной лестницы снизу вверх. Туда нельзя прийти со стороны, когда, например, возникает нужда в специалистах по Востоку, и нельзя временно покинуть учреждение, вернувшись на университетскую кафедру.

В результате, как всякая закрытая бюрократическая структура, ФСБ вырождается. При этом разведка остается делом, требующим затраты колоссальных интеллектуальных ресурсов, которых у наших чекистов просто нет. Полный, тотальный провал наша разведка потерпела на Украине. Украина ее просто не интересовала. Результат этого провала будем расхлебывать еще долго. Чекисты давно уже не способны выполнять никакой иной функции, кроме карательной, да и эту работу делают через пень-колоду.

Англасаксонская двухконтурная модель управления прекрасно решает вопрос социальной мобильности: даже эмигранты, получившие американское гражданство уже в зрелом возрасте, способны пробиться в высшие эшелоны власти – как государственной, так и наднациональной. Власть в России же носит характер закрытой касты, и потому стремительно деградирует, не имея притока свежей крови (точнее, свежих мозгов).

В чем важнейшая функция теневого контура власти? Он обеспечивает преемственность курса. Президенты меняются, а их советники переходят по наследству преемнику. Меняются директора ЦРУ и других 16 разведучреждений США, но интеллектуальный костяк специалистов остается. Перестановки носят ситуативный характер. Скажем, последние 15 лет наибольшую скорость продвижения по службе имеют арабисты и вообще специалисты по Ближнему Востоку (нынешний директор ЦРУ Джон Бреннан – востоковед, свободно владеющий арабским языком). До этого спрос был на специалистов по Восточной Европе. В годы Холодной войны главным направлением работы было советское, поэтому карьерный успех сопутствовал эксперту по русским делам Бжезинскому.

Теневой контур не обновляется тотально в тот момент, когда Белый дом переходит из рук в руки от демократов к республиканцам и обратно. И вообще, публичная власть на Западе – это, как я уже говорил, скелет и мышцы (хотя, наверное, будет вернее сравнить ее с лицом и ртом), но мозг всегда находился и будет находиться в теневом контуре. Попасть «в мозг», пройдя сложнейшие фильтры, неизмеримо сложнее, чем стать сенатором или даже президентом (для этого надо нравиться публике). Выборы меняют лишь ОБЛИК власти на Западе, не затрагивая ее целей и возможностей.

Президента в тех же США можно сравнить с диктором на ТВ. Сотни миллионов людей видят на экране привычное лицо, которое уверенно говорит, и верят тому, что это лицо говорит. Телезрители не задаются вопросом, кто пишет тексты для телеведущего, и кто, собственно, владеет самим телеканалом. Для них смазливая мордашка на экране – это все, что они способны воспринимать. Поэтому любой американский президент – это шоумен, умеющий нравится массам, все остальное делает за него свита. Шоумен приелся публике? Не проблема, тут целая очередь из желающих занять его место. Поэтому совсем не страшно, если президент США – яркий идиот, как Буш-младший или серый демагог, как Рейган. Их дело – нравиться публике и говорить нужные слова.

В России же, где система управления не имеет невидимого интеллектуального фундамента, приход к власти тупиц имеет катастрофические последствия (нет «защиты от дурака» – технари поймут). Вся история, начиная с Хрущева – наглядное тому доказательство.

Кстати, почему теневой контур непубличен? Вовсе не потому, что он занимается какими-то грязными делишками и боится засветки. Просто «мозг власти» не нуждается в народной любви. Представители интеллектуального контура, еще раз подчеркну, очень часто занимают должности в госаппарате или НКО, однако их реальный вес, степень влияния на принятие решений никоим образом не зависит от занимаемого поста. Например, на Парижской конференции 1919 г., в ходе которой выстраивалось будущее послевоенной Европы и отчасти всего мира, за США первую скрипку играл не президент Вильсон, а его советник полковник Хауз (который, к слову, полковником не был и вообще ни дня погоны не носил). Это даже вызвало конфликт между «боссом» и «подчиненным», и привело к опале Хауза. Но и тут причиной было не личные отношения с президентом, а неприятие политики, проводимой Хаузом, его оппонентами по теневому контуру. В итоге хоть Эдуард Хауз фактически и создал Лигу Наций, Америка в нее не вошла, а в дальнейшем отказалась ратифицировать итоги Версальского мира. США и базирующийся в амриканском домене монополистический капитал не устроили итоги Первой мировой войны. понадобилась еще одна мировая бойня и продолжительная  Холодная война, чтобы американская гегемония утвердилась окончательно.

А теперь главный вопрос: если у России нет своего механизма саморегуляции системы управления, механизмов сохранения преемственности курса (да и самого курса нет, есть лишь нагромождение хитрых планов), нет инструментов преодоления субъективного фактора в политике, у власти нет интеллектуального ресурса, вырабатывающего решения, то является ли политическое руководство страны субъектом политики? А если является, то в какой степени? Даже самый поверхностный анализ ходов Кремля показывает, что он действует, подчиняясь чужой воле. В России давно уже работает теневой контур власти, но это контур НЕ НАШЕЙ власти. 

* * *

Ленин гениально просто сформулировал понятие революционной ситуации – верхи не могут управлять, а низы не хотят жить по-старому. Если руководствоваться этими критериями, в России сегодня даже близко нет революционной ситуации. Однако катастрофа постсоветского проекта «Ресурсная Федерация» абсолютно неизбежна в самое ближайшее время: в лучшем случае РФ протянет до рубежа 2018-2020 гг., хотя целенаправленный толчок может разрушить систему в любой момент. Крах путинизма – не вопрос. Вопрос лишь в том, что последует дальше, и варианта всего два:

- революция, то есть кризисный переход общества и государства к качественно новой форме существования;

- деградация, то есть необратимое разрушение существующей системы без трансформации в новую.

Деградация – это то, что происходит сейчас, и уже очень давно. Деградация – процесс в общем-то комфортный. Ведь гораздо приятнее бездельничать, проедая дедушкино наследство, нежели вкалывать до седьмого пота, чтобы вашему непутевому внучку было, что проедать. Деградация – это сознательный выбор элит РФ, с энтузиазмом поддержанный массами. Проблема состоит в том, что деградировать вечно невозможно – любая деградация заканчивается разложением. Когда дедушкино наследство будет окончательно проедено – придется либо снова работать (а уже, блин, разучились!), либо подыхать.

Путинский режим предложил массам «гениальную» альтернативу – деградировать, проедая не только советское наследство, но и сырьевую ренту.  Массы восприняли идею с восторгом. Противоречия касались лишь третьестепенного вопроса – кому какая доля достанется. Однако данное противоречие (к тому же эффективно заглушаемое пропагандой) ни в коем случае не может являться причиной возникновения революционной ситуации. Население РФ – такой же соучастник разграбления страны, как и правящая элита. То, что душевой доход участников илитки в тысячи раз превышает размер благ, потребляемый среднестатистическим представителем низов, не создает качественных различий между первыми и вторыми. Лишь когда эти противоречия проявятся (о них речь ниже), возникнет революционная ситуация. 

Что такое вообще – элита? Фараоны+крезы+стражники+жрецы. То есть бюрократия, крупные собственники, верхушка силовых ведомств и системная интеллигенция. Доминировать может любая из перечисленных категорий (даже интеллигенция, что мы наблюдали на излете Перестройки), но сам состав квадриумвирата остается неизменным на протяжении столетий. Уточню, что многие обществоведы не выделяют бюрократию в отдельную элитарную группу, поскольку она формируется из представителей трех других групп. Это так, однако во многих случаях она играет самостоятельную роль, а в нашем случае – даже ведущую. Так что придется немного усложнить схему.

Массы за редчайшими исключениями НИКОГДА не обладают собственным сознанием и не являются носителем политической воли. Они лишь копируют поведение элит и принимают навязываемую им матрицу мировоззрения. Это верно и для периода революционных переходов, только в данном случае появляется КОНТРэлита, несущая КОНТРидеологию, которая в случае победы и формирует новый квадриумвират. Соответственно, часть масс подпадает под влияние зарождающейся альтернативной элиты, часть остается под контролем старых вождей. Зарождение новой элиты – это следствие революционной ситуации. Если новая элита в ходе кризиса не появляется, никакая революция невозможна. 

Как можно охарактеризовать современную россианскую элиту? Это элита деградации! И пока она господствует, процессы деградации (а кое где – уже и разложения) являются САМОВОСПРОИЗВОДЯЩИМИСЯ И НЕОБРАТИМЫМИ. Это закон. Причем необратимая деградация будет происходить абсолютно во всех сферах жизни общества. Многие до сих пор уверены, что в стране может быть плохо с экономикой, правоохранительная система может быть недееспособной, политическая верхушка коррумпированной, но, например, в сфере обороны мы можем быть сильны, и армия обеспечит сохранение страны даже в самых неблагоприятных условиях. Это редкостное по своей тупизне заблуждение. Советская Армия в 1991 г. была сильнейшей армией мира. Могла ли армия смести деградировавшую партийную верхушку, подвить сепаратизм и спасти СССР? Гипотетически могла, однако не стоит забывать, что «стражи» - плоть от плоти элиты, и если элита генерирует лишь процессы деградации, то деградации подвержена вся элита целиком.

В чем была специфика Великой криминальной революции 1991 г. (такое название в западной историографии применяется к эпохе заката Перестройки)? Революционная ситуация возникла, но ее следствием стало не появление контрэлиты, а лишь раскол существующей элиты условно на два лагеря - «консерваторов» и «реформистов». «Консерваторы» были имперцами, «реформисты» - сепаратистами. «Консерваторы» веровали в химеру о том, что советская элита будет допущена в мировую, и сохранение имперской мощи считали залогом этой интеграции. «Реформисты» же стояли на капитулянтских позициях и считали, что имперскую мощь можно разменять на допуск в клуб хозяев мира хотя бы на правах младших партнеров. 

По вопросу о собственности «консерваторы» являлись сторонниками структурных преобразований: имеешь власть – контролируешь собственность; в то время как «реформаторы» выдвинули идею системных преобразований – владеешь собственностью – значит, имеешь власть. В советский период, напомню, более или менее последовательно проводилась идея полного отделения власти и собственности (управленец не владел объектом управления). 

То есть цель у «консерваторов» и «реформаторов» была одна и та же, расхождения имелись лишь в способах ее достижения. Как нетрудно догадаться, Запад поддержал «реформистов», вдохновив их сладкими обещаниями, в противостоянии с «консерваторами». Итог известен. В результате произошла не революция, то есть переход общества на качественно новую ступень развития, а инволюция – возврат на ступень назад, архаизация социальных и экономических отношений. Именно это и определило деградантскую сущность позднесоветских и новороссианской элит, которые есть одно и то же.

Это далеко не уникальный случай, когда в ходе революции (пусть это даже революция со знаком «минус», то есть инволюция) не произошло радикального обновления элит. В регионах более 70% руководящих кресел заняла старая партийно-комсомольская номенклатура, в центре она контролировала власть почти на 100%. «Свежая кровь», не имела ни малейших шансов обновить систему. В течение исторически очень непродолжительного времени все внесистемные политики, пришедшие во власть на революционной перестроечной волне, оказались выброшены на обочину. 

Где теперь Немцов? Кто вспоминает о Собчаке (не о Ксюше, а о ее папе)? Фамилию Казанник вообще не знают те, кому меньше 45 лет. Чем он прославился? Будучи избранным в Верховный совет РСФСР, отказался от своего места в пользу Ельцина. Это, и только это обеспечило омскому вузовскому преподавателю при Ельцине карьерный взлет до уровня главы Генеральной прокуратуры. Гавриил Попов, назначенный на пост московского мэра, сам ушел в оставку не просидев в мэрском кресле и года. Чем он запомнился? Тем, что ввел в научный оборот дебильный термин «административно-командная система» и предлагал перезахоронить Хрущева у Кремлевской стены. Хакамада, Боровой, Бурбулис (о, в свое время это был серый кардинал, стоящий за спиной Ельцина, его подпись стоит даже под текстом Беловежского соглашения), Болдырев, Гайдар – все эти совершенно случайные люди очень быстро вылетели из элиты. 

Каковы признаки случайности? Эти граждане (почти поголовно представители научной интеллигенции – «жрецы»), хоть и являлись в большинстве своем членами КПСС, не входили в номенклатуру, то есть не занимали никаких постов в комсомольско-партийной или советско-исполкомовской иерархии. Казалось бы, в чем принципиальная разница между Григорием Явлинским и Сергеем Кириенко? Оба – демократы и либералы, Кириенко занимал пост премьер-министра несколько месяцев в 1998 г., Явлинский был несколько месяцев членом правительства и мог стать премьером в 1991 г. (Ельцин поколебавшись, выбрал Гайдара). Явлинский уже с начала 90-х годов оказывается на свалке истории, возглавляя никому не нужную маргинальную партийку, а Кириенко, хоть и моложе его на 10 лет, успел поработать первым секретарем Горьковского обкома ВЛКСМ. Попав в обойму, нынешний глава «Росатома» все постсоветские годы находится в элите, мигрируя из «фараонов» в «крезы» и даже исполняя по совместительству роль «жреца» (являлся идеологом и сопредседателем либеральной партии «Союз правых сил»). 

Очень редкое исключение из правил показал Чубайс, который, будучи представителем «советских демократов», держится в верхах уже 25 лет. Впрочем, тут есть чисто субъективный момент – он член питерской мафии, тесно связанный с Собчаком, а через него и с Путиным, в назначении которого преемником сыграл немалую роль. Плюс ко всему имеют значение его теплые отношения с американскими спецслужбами. Но это, подчеркиваю, исключение из правил.

Столь подробно копаюсь в демократическом говне я с одной единственно целью: показать, что революция без возникновения революционной элиты (контрэлиты, генератора и носителя революционной философии и идеологии), принципиально неосуществима. Революционная ситуация 1985-1991 г. привела к инволюции при сохранении господства старой элиты, освободившейся лишь от балласта «консерваторов-имперцев». 

В 1917 г. ситуация была в корне иной. Да, в феврале «реформаторы» скинули царя Николашу, который вел себя, как полнейший идиот, но у них и в мыслях не было свергать монархию. Заговорщики имели целью лишь перестановки внутри правящей элиты, но не ее смену. Вот только сгнившее государство не выдержало этой попытки декоративного «ремонта» наверху и просто рухнуло. В условиях краха государственности новая элита возникла, как говорится, явочным порядком только тогда, когда для этого возникли условия (не ранее!!!). Однако новая элита появиласьотнюдь не на пустом месте, а вобрала в себя контрэлиту, латентно существовавшую при царизме и даже бывшую частью старого господствующего слоя.

По идеологическим соображениям в советский период роль офицеров Генерального штаба в подготовке октябрьского переворота замалчивалась. Однако именно офицерский корпус генштаба был главной силой переворота. Не Троцкий, и, тем более, не Ленин его осуществили. Ленин в то время вообще ныкался по конспиративным квартирам и ничем руководить не мог. «Стражи» старого режима просто выбрали большевиков, как силу, наименее связанную с иностранной агентурой (другие политические группировки находились в гораздо большей зависимости от внешних кукловодов, в том числе и силы внутри армии) для того, чтобы их руками разобраться с противниками, которые, по мнению военных, вели страну к гибели.

Конечно, расчет генштабистов оправдался не полностью, им не удалось после переворота выйти на первые роли в новой элите, однако нельзя сказать, что они были зачищены, как чуждый элемент так же, как «советские демократы» в 90-е годы. Внутри самой большевистской партии сразу после революции возобладали совершенно не те силы, на которые сделали ставку «стражи» - на первое место выдвинулись «глобалисты-интернационалисты» и сторонники Антанты, а германофилы и «имперцы-патриоты» оказались в меньшинстве. Только в середине 20-х «имперцы»-сталинцы взяли верх над «интернационалистами»-троцкистами.

В результате октябрьского переворота возник тяжелейший кризис, вызванный тем, что Брестский мир стал результатом деятельности проантантовской фракции большевиков, возглавляемой Троцким. Старая армия разложилась окончательно и «стражам»-имперцам просто не на кого стало опереться. Вряд ли генштабисты рассчитывали на то, что большевики долго удержатся у власти, их ближайшей целью был мир с Германией, потому что вести войну с ней Россия была не в состоянии, продолжение войны делало страну вассалом Антанты. 

Однако именно благодаря пробольшевистски ориентированным генералам и офицерам удалось создать Красную Армию, которая победила в Гражданской войне. Победили в ней вовсе не красные командармы из прапорщиков и поручиков, а незаметные полковники и подполковники, которые сидели в оперативных отделах штабов армий и фронтов, делая всю интеллектуальную работу. Да и генеральский корпус большей частью оказался на стороне красных.



Посмотрите на эту фотографию, на которой запечатлен комсостав Первой конной армии Буденного. Что это за гражданин стоит в штатском костюмчике? А это, между прочим, генерального штаба подполковник Борис Шапошников, будущий Маршал Советского Союза, будущий начальник Генштаба РККА. Его карьере отнюдь не помешало то, что членом ВКП(б) он стал только в 1930 г. В Первой конной Шапошников занимал пост начальника оперативного отдела.

А кто это в первом ряду сидит с шикарными усищами и тоже в штатском? Генерального штаба полковник Сергей Каменев, будущий командарм I-го ранга (генерал армии), будущий начальник штаба РККА. В тот момент он являлся главнокомандующим вооруженными силами РСФСР. А вы думали, балобол Троцкий что ли командовал? Ленин в военных делах вообще не разбирался и в них не лез.

Рядом с Ворошиловым, скрестив руки на груди, восседает генерального штаба подполковник Александр Егоров, будущий Маршал Советского Союза, будущий начальник штаба РККА, позже – начальник Генштаба. Красной Армии еще не существовало, а он уже в декабре 1917 г. занимался формированием ее командных кадров. Не имело значения даже то, что он являлся членом партии правых эсеров, а Ленина публично называл германским агентом.

Стоит крайний слева – тоже известный генштабист, генерал-майор Павел Лебедев. В Красную армию его пригласил лично Ленин. Был членом Реввоенсовета, занимал высшие руководящие посты в штабе РККА, командовал фронтами, будущий начальник Военной академии РККА.

Рядом с ним в белой гимнастерке – генерального штаба полковник Николай Петрин, будущий начальник инженерного управления РККА. Вахмистр (унтер-офицер) Буденный на их фоне явно теряется. Ворошилов (сидит крайний справа), будущий маршал и нарком обороны, в то время мог только комиссарить.

Ну что, у кого язык повернется сказать, что Красная Армия победила, потому что была рабоче-крестьянской? Самим своим возникновением армия обязана старому Генеральному штабу бывшей императорской армии. Белые оказались не способны сформировать армию, а родили лишь что-то типа ополчения (сильные низы, слабое командование), потому что не имели для этого генштабовского аппарата. 

Попытки большевиков сформировать «стражей» по классовому принципу позорно провалились в самом начале. Красная гвардия, брошенная на защиту революции в феврале-марте 1918 г. против немцев, трусливо разбегалась, а сами красногвардейцы в основном прославились мародерством, грабежами и бессудными расстрелами. Ретирация большевистского правительства в Москву весной 1918 г. была продиктована не только опасностью занятия Петрограда немцами, но и неспособностью контролировать разгул красногвардейцев, которые вполне могли свалить новое правительство, будучи недовольными катастрофическим положением со снабжением города продовольствием.

Итак, мы видим, что высшая и наиболее дееспособная часть «стражей» старого режима составила влиятельную часть новой революционной элиты, разумеется, тоже в качестве «стражей». Стоит обратить внимание, пожалуй, лишь на то, что все офицеры, интегрировавшиеся в советскую элиту, НЕ ИМЕЛИ СОБСТВЕННОСТИ, включая тех, что происходили из дворян, то есть были чисто служивой кастой. Это очень важный момент, о чем речь далее.

У «крезов» старого режима попасть в новую элиту шансов практически не было, хотя, например, такой «корпоративный топ-менеджер», как Красин, играл в большевистском правительстве видную роль. Но тут сыграло значение, конечно то, что в молодости он и сам был участником социал-демократического движения, позже отойдя от подпольной работы. Много подобных ему старорежимных специалистов, в том числе и представителей бюрократии («фараоны»), приняли советскую власть. Всех их объединяло одно – отношение к собственности. То есть они пусть и управляли ею, но не являлись ее владельцами.

Та часть «фараонов» и «крезов», которая была связана с собственностью (помещичья аристократия и торгово-промышленная буржуазия), была полностью вычеркнута из элиты, уничтожена как социальная общность.
А вот большинство «жрецов» (интеллигенция) не только стали частью новой революционной элиты, но и заняли в ней место куда более влиятельное, чем при старом режиме. Опять же, стоит принять во внимание, что те «жрецы», что были связаны с собственностью (духовенство), абсолютно утратили свое значение и, разумеется, лишились собственности. Если кто не в курсе, напомню, что церковь в дореволюционной России была мощнейшим экономическим агентом. Монастыри владели не только пашнями и выпасами, но даже верфями и заводами.

Так называемая творческая интеллигенция разделилась, грубо говоря, пополам – часть с величайшим энтузиазмом принялась идеологически обслуживать новую власть, часть делала это по необходимости и лишь очень небольшое число «жрецов» отправились в эмиграцию, не приняв новый режим или будучи им отторгнутой.

Что касается интеллигенции технической, то она в подавляющем большинстве поддержала революцию и вскоре для нее наступил настоящий золотой век. Ведь главной задачей революции 1917 г. являлось осуществление индустриального перехода. Новое общество не имело ни малейших шансов выжить на старой экономической базе, тем более, осуществить масштабные социальные преобразования. Собственно, именно при советской власти интеллигенция стала действительно массовой и привилегированной социальной группой. Правда, именно интеллигенция и похоронила советский проект, став главной движущей силой Перестройки. Но это произошло как раз потому, что вес интеллигенции, ее влияние на общественные и политические процессы стали в советские годы очень высоки.

Итак, как видим, социалистическая революция в России вовсе не делалась по принципу «до основанья, а затем…». Революционная контрэлита вызрела в чреве старого правящего слоя и вобрала в себя «пассионарных» представителей низов, что сильно укрепило ее жизнеспособность. Теперь составим анатомический чертеж сегодняшней россианской элиты и оценим ее шансы на выживание.

* * *

Те, кто говорит о том, что сегодня Россией правит КПСС, только переименованная в «Единую Россию», отчасти правы. Но лишь отчасти. Да, даже такой молодой человек, как Дмитрий Медведев, нынешний глава правящей партии, успел побывать членом КПСС. В генсовете партии нет, наверное, ни одного, кто бы сохранил «политическую девственность» в советское время. Но значит ли это, что сегодня у власти в РФ находятся пламенные марксисты-ленинцы, сторонники коммунистических идей?

Очевидно, что нет. Членство в КПСС является лишь знаком принадлежности к элите. Как я упоминал ранее, в ходе криминальной революции 1991 г. произошла смена общественного уклада без смены власти. Старая советская элита удержала власть практически во всех постсоветских бантустанах, за исключением, пожалуй прибалтийских республик. Идеологически новые хозяева страны легко и непринужденно перекрасились в либералов, коими они остаются и поныне. Почему это произошло? Могли ли тысячи представителей коммунистической партии синхронно совершить предательство?

Нет, никакого предательства не было. Чтобы это понять, нужно разобраться в вопросе отношения между властью и собственностью, то есть между «фараонами» и «крезами». С точки зрения марксистского догмата, власть и собственность нераздельны, причем реально господствуют всегда собственники, а государственная бюрократия является своего рода придатком к капиталу. Но эта схема не универсальна. В России никогда не существовало собственности в западно-европейском понимании. Собственность никогда не была священной. И уж тем более, собственность не являлась частной, она была отделена от лица, которое ею распоряжалось.

Не будем углубляться в седую старину, рассмотрим ситуацию XVII столетия. Есть царь – наместник бога на земле, хозяин царства и есть боярство – высшая аристократия. Однако знаете ли вы, что боярин – это не столько титул, сколько должность, чин. Высший боярский чин назывался «боярин и слуга». Слуга государю, разумеется. Вообще, всякий боярин служил, то есть занимал должность в госаппарате. При этом такого понятия, как жалование (плата за службу), не существовало в принципе. Служба являлась не правом, а исключительно обязанностью боярина. Средством осуществления службы являлась вотчина, то есть земельное владение с холопами, передаваемое по наследству. Боярин не только кормился с нее, но и финансировал государственные расходы, например, содержал войско.

В чем разница между боярами и дворянами? Только в одном: поместье в отличие от вотчины не передавалось по наследству, а давалось дворянину в пожизненное владение за службу. Фактически же разница между вотчиной и поместьем, боярином и дворянином постепенно стиралась, и в 1714 г. была окончательно ликвидирована Петром I, который по Указу о единонаследии ввел единое определение для феодального землевладения – имение. 

На деле, разумеется, поместье передавалось от отца к сыну, но лишь в том случае, если сын нес службу. А служба была не сахар. Настолько не сахар, что часто дворяне переписывали своих сыновей в холопы, чтобы избегнуть этого сомнительного счастья. Да, холоп был крепостным своего дворянина, но дворянин был крепостным царя (государства) в гораздо большей мере. Если барин не имел никаких прав на жизнь холопа (холоп считался казенным имуществом, данным дворянину в пользование), то государь мог распоряжаться жизнью дворян по своему усмотрению. Гибли дворяне в многочисленных войнах массово (ну, что же, дело служивое), однако само сословие не переводилось. Численность дворян зависела прежде всего от объема земельного фонда и количества холопов. Чем больше земли и крепостных– тем больше этого ресурса раздавалось за службу в имение (в имение, а не в собственность!).

Были ли бояре аналогом европейских лордов? Никогда! Конечно, они пытались «тянуть одеяло на себя», но никогда государство не было коллективной собственностью или инструментом бояр. Власть не была подчинена собственности, потому что в этом случае русское государство просто не могло существовать. Оно было жизнеспособно исключительно при сверхконцентрации ресурсов в распоряжении государства. Попытка боярства оспорить эту парадигму привела к опричнине в эпоху Ивана Грозного, который физически уничтожал носителей крамольной мысли о том, что богом данное и дедами завещанное есть святое и неприкосновенное.Собственность была средством для служения государству, но не источником власти.

Кстати, вотчина и поместье не были единственной формой обеспечение службы. До 1556 г. существовал такой вид жалования, как кормление, когда на население накладывалась обязанность содержать должностное лицо, исполняющее службу на данной территории.  В 1682 г. было отменено местничество, то есть система назначения на должности, исходя из знатности рода. В 1714 г. Петром было введено регулярное жалование за службу, что стало еще одним шагом в сторону отделения власти от собственности. В 1722 г. вводится Табель о рангах, регламентирующий порядок должностной подчиненности и служебных окладов.

Да, вектор на отделение власти от собственности не всегда выдерживался неукоснительно. Германизация правящего дома привела к тому, что европейские веяния все же оказали влияние на отношения между «фараонами» и «крезами». Так Манифестом о вольности дворянской Петр III откреплял дворян от службы, оставляя за ними собственность, то есть собственность впервые приобретала характер частной, пусть и со множеством оговорок. Скажем, в период войн служба дворян в армии оставалась обязательной, а те аристократы, что отъезжали за рубеж и не возвращались в Россию, рисковали потерять свои владения, которые конфисковались в пользу казны.

Однако общая картина к тому времени была такова: порядка 80% дворянства не имели иного источника существования, кроме службы. К этому привело постоянное дробление имений между сыновьями (принцип майората в России не применялся). Петровский Указ о единонаследии, позволявший закреплять недвижимое имущество имения лишь за одним сыном, стимулировал его братьев «искать чинов», потому что только служба могла им дать источник к существованию и получить в качестве награды поместье.

Еще раз отметим: в России собственность всегда находилась в подчиненном по отношению к власти состоянии.Собственность была атрибутом власти, но не ее источником. Иное просто было невозможно. В условиях малопродуктивного по климатическим причинам хозяйства государство не могло существовать без сверхконцентрации ресурсов. Если же позволить феодалам распоряжаться скудными ресурсами (прибавочным продуктом) по собственному разумению, государство ослабеет и распадется.

Из этого вытекает важный принцип: русская элита не может позволить себе уровень потребления по «мировым стандартам». Экономика не в состоянии этого обеспечить. Поэтому в целом политика государства на протяжении нескольких веков сводилась к тому, чтобы ограничивать потребление элиты в интересах общества.

Кстати восстание декабристов в 1825 г. в данном контексте стоит рассматривать не как бунт романтиков-свободолюбцев против тирании, а как попытку «крезов» подмять под себя «фараонов», то есть подчинить власть собственности. А кто скажет, в чем причина фанатичного западопоклонства нашей элиты? Ответ очевиден: русские элитарии все острее чувствовали свою неполноценность по отношению к своим европейским коллегам: они не могли позволить себе дворцы, коллекции предметов искусства, шикарные наряды и праздную жизнь. Это могли позволить себе лишь единицы, а в целом русская аристократия была по западным меркам нищей.

Просто экономика была низкопродуктивной, не способной дать достаточно добавочного продукта на излишества, но не все это понимали тогда, не все понимают и сегодня. Многие искренне верили, что все дело в неких неправильных порядках. Стоит, дескать, их заменить на правильные – и жизнь волшебным образом сразу станет такой же волной и сытой, как в европах.

Установление в России капиталистических отношений привело к окончательному дисбалансу в общественном организме. Впервые возникла ситуация, когда собственность стала приобретаться не через службу, а помимо ее, не как милость от государства, а как результат собственных усилий. Впервые в России «крезы» приобрели самодостаточность.

Тут надо кое-что уточнить по поводу купцов. Да, было в феодальной России такое сословие. Но преувеличивать его значение не стоит. В 1775 г., когда была осуществлена реформа, согласно которой купечество делилась на три гильдии, всего в «третье сословие» записалось ничтожное количество – 27 тысяч человек. При этом следует учитывать, что купцы самой многочисленной третьей гильдии – это в нашем понимании вообще не купцы. Они занимались ремеслами, мелочной торговлей (про коробейников слыхали?), содержали трактиры, постоялые дворы и даже работали по найму. Примерно тем же самым занимались и так называемые торгующие крестьяне – была такая сословная группа, которой разрешалось селиться и работать в городах. Купцами первой гильдии являлись лишь 2-3% от всей численности сословия, но и они не все занимались торговлей по причине отсутствия капиталов. 

При этом совершенно немыслимо представить, что купечество имеет хоть какое-то влияние на власть. Оно в подавляющей массе было столь же бесправно и далеко от власти, как мещане и крестьяне. Купцов третьей гильдии можно было пороть, они несли рекрутскую повинность. Так что в российской элите до конца XIX столетия вообще нельзя было выделить такую группу, как «крезы». «Крезами» являлась крайне малочисленная высшая часть «фараонов», но при этом наличие богатства не гарантировало доступа к власти, а, скорее, лишало мотивации к «поиску чинов». 

Итак, в пореформенной России появилась буржуазия («крезы), которая вроде бы была частью элиты, однако не имела власти. Не существовало в России институционализированных инструментов влияния «крезов» на государство, как то свободная печать, политические партии, парламент, и т.д. Между тем концентрация ресурсов в руках этой группы возрастала, именно эта группа впервые смогла позволить себе европейский уровень потребления. Внутри элиты вновь принципиально обострилось противоречие по вопросу роли собственности во власти. Предыдущее обострение такого рода разрешилось с помощью опричнины (тысячи «собственников», напомню, были уничтожены физически) в пользу власти.

В этот раз кризис разрешился в ходе революции 1917 г. В феврале казалось, что буржуазия стала полноправным хозяином в стране, но это было лишь иллюзией. Большевики не просто ликвидировали ее, как класс, они довели до абсолюта, до логического конца линию на отделение власти от собственности. Отныне власть давала лишь привилегии, но не собственность, пусть даже в пользование, как землю дворянству. Наследование чинов, существовавшее ранее в мягкой форме, тоже ушло в прошлое.

Самое время задаться вопросом: а почему произошло именно так, а не иначе – есть ли в этом закономерность? Закономерность есть, и это настолько железная закономерность, что можно говорить о законе. Постараюсь объяснить ее предельно просто.

Всякий раз, когда аристократия получала в свое распоряжение слишком много ресурсов, она, естественно, начинала распределять их в свою пользу и «закреплять» за собой. Результатом являлось то, что называется феодальной раздробленностью: чем богаче и самостоятельнее бояре – тем слабее государство. А если государство слабеет – его начинают рвать на части соседи, будь то поляки, крымские татары, шведы или ливонцы. Поскольку бояре не способны дать отпор более сильным противникам, они теряют и власть, и собственность, да и саму жизнь.

Только государство могло обеспечить защиту. Но для этого государство должно сконцентрировать в своих руках все возможные ресурсы. Их всегда было крайне мало, собственно поэтому Россия и является таким громадным государством – не качеством, так количеством обеспечивалась ее сила. Но как только элита начинала потреблять слишком много, государство ослабевало и терпело поражения в войнах. Как следствие, оно жестоко давило собственников, концентрировало все ресурсы, усиливалось, побеждало, расширялось, а потом снова слабело, будучи обескровленным «зажировавшей» элитой.

Опричнина была вызвана неудачами в Ливонской войне, которую боярство считало слишком обременительной для себя. Программу-минимум Ивана Грозного по выходу к Балтике смог выполнить только Петр I, окончательно ликвидировавший боярство и закрепивший роль дворянства, как исключительно служивого сословия. Для этого потребовалось более 150 лет! Из периода Смуты русское государство вышло только после восстановления сверхцентрализации власти и сверхконцентрации ресурсов в руках государства. Вестернизация, олицетворяемая Лжедмитрием, провалилась. Олигархизация страны, проводником которой был Шуйский, не имела ни малейших шансов на успех. Только самодержавие, только хардкор!

Так вот, ситуация после реформ АлександраII ситуация оказалась схожей: чем сильнее становилась элита в лице набиравшей вес буржуазии, чем больше ресурсов «крезы» тратили на потребление, тем слабее делалось государство. Воспеватели «России, которую мы потеряли» со своим бредом про «рекордные темпы роста экономики» сейчас будут решительно посланы нах. Если артель «Рога и копыта» делала 200 корыт в год, а стала делать 600 корыт, из которых 300 шло на экспорт, то это, конечно, можно считать «ростом», но это рост чисто количественный, а не качественный. А в это время какой-нибудь германский заводик вместо 50 паровозов, тягающих 200 тонн полезного груза, со скоростью 30 км\ч. стал делать 30 паровозов, тянущих по 1000 тонн со скоростью 50 км\ч., и формально это «катастрофическое падение производства». Но налицо качественный технический прогресс и увеличение транспортных мощностей.

Вот и царская Россия, наращивая темпы производства «корыт», за 60 лет, прошедших с момента отмены крепостного права, формально порвав с феодализмом, только увеличила отрыв от промышленно развитых стран, причем не только европейских. Но владельцы «корытных заводиков» тем не менее, получали довольно приличную маржу, и никто не мог у них ее отобрать в пользу государства. Ибо частная собственность. Русская элита (в части «крезов» по крайней мере) начала эйфорически потреблять, то есть делать то, что ей не дозволялось ранее. А для закрепления своего привилегированного положения «крезам» нужна была власть, которой они добивались все более и более настойчиво.

Результатом нарушения равновесия в отношениях между властью и собственностью стало катастрофическое ослабление (деградация) государства. Феодальная бюрократия оказалась неспособна эффективно управлять страной в эпоху научно-технического прогресса, а вестернизированная буржуазия не имела ни малейшего желания нести бремя имперских издержек по содержанию сильного государства. Отмечу, что в XX веке понятие «сильное государство» отнюдь не сводится к вопросу численности армии и насыщению ее современным оружием. В итоге обескровленная империя проигрывает войны одну за другой – экономические, торговые, научно-технические, финансовые, идеологические, дипломатические и горячие – с Японией и Германией.

Чем глубже кризис – тем жестче меры по его преодолению. Большевики радикальнейшим образом решили спор между «фараонами» и «крезами», зачистив последних под корень, полностью отделив власть от собственности. Это (но не только это, конечно) позволило создать сильное государство и снова победить как в войне горячей (Вторая мировая), так в соперничестве идеологическом (полмира находились под влиянием советского мировоззрения) и научно-техническом (космическая гонка).

И вот, на пике успехов СССР элита в очередной раз расслабилась и возжаждала «справедливости»: мол, как так – мы так лихо всех побеждаем, а лично ничего с этого не имеем – машины, жилье, дачи – все служебное, все «общенародное». 30 лет постсталинской истории СССР – это период стремительного разложения элиты (справедливости ради отмечу, что началось гниение еще при Сталине), стремление поднять уровень своего потребления до «мирового уровня». Завершилось все захватом собственности, фантастическим сверхобогащением, произошедшим практически в одно мгновение. 

Но захватить собственность – полдела, надо еще ее защитить. Обеспечить защиту собственности способно только государство. Поэтому постсоветская элита воспринимает контроль над государством (власть) как свой главный ресурс: во-первых, как источник этой самой собственности; во-вторых, как инструмент ее защиты. Так что нынешние вожди РФ вовсе не предали идеалы марксизма-ленинизма, декларируемые КПСС, они для них всегда были фетишом. Все эти ельцины-путины-медведевы и прочая шваль сохранили преданность интересам элиты, курсу на обретение контроля над собственностью.

Если большевики в первые четверть века после октябрьского переворота осуществили абсолютное отчуждение власти от собственности и добились максимальных успехов в деле госстроительства, то могильщики совка совершили прямо противоположное – абсолютно сплели власть и собственность. Сегодня новороссианская илитка потребляет не на уровне мировых стандартов, а много больше. Как следствие – государство стремительно слабеет, становясь совершенно недееспособным. Собственно, роль государства сводится к защите интересов собственников, им владеющим, оно служит «крезам», а не обществу. Все остальные функции выполняются по остаточному принципу: есть возможность – дадим пенсии и отремонтируем школы: нет – объявим «оптимизацию» и снизим прожиточный минимум. Как говорится, денег нет, но вы держитесь!

Слабое государство неминуемо потерпит катастрофу, аналогичную поражению в Ливонской или Первой мировой войне. Причем в сегодняшних реалиях это будет не обязательно горячая война. Вспомним, что СССР рассыпался вовсе не под ударами НАТО. Соответственно, или РФ будет окончательно развалена и захлебнется в собственных испражнениях (это очень вероятно), либо нас ожидает новый революционный рывок, который будет осуществим лишь после силового отделения власти от собственности, что не оставляет новороссианской илитке никаких шансов на выживание. Это –  тотальная опричнина. Коллективный «Путин» будет уничтожен физически.

История социальных систем имеет свои законы, принципы. Принцип русского маятника «власть/собственность» я постарался описать максимально доступно (надеюсь, что даже отдельные представители поколения ЕГЭ поймут). Сейчас маятник замер в наивысшей точке, кочнувшись в сторону собственности. И очень скоро он со свистом помчится в обратную сторону, сметая на своем пути хлипкие либерастические иллюзии.

* * *

Итак, революционная ситуация 1985-1991 г. разрешилась не революцией, а инволюцией, то есть революцией со знаком «минус», когда общество не шагнуло вверх на более сложную ступень организации, а сорвалось вниз, вернувшись к архаичным формам существования.

Деградировало все. Любые сложные формы экономического взаимодействия разрушаются, поэтому в аэрокосмическом комплексе наблюдается не просто застой, а разруха. Даже упоротые ватники не вспоминают нынче про абсолютно провальный и феерически убыточный «Суперджет». Ракета-носитель «Ангара»? Ну, было пару запусков для галочки, бабло попилили. Проект закрыт. Рабочей лошадкой является «Протон», древний, как говно мамонта. Про «Булаву», которая влетает через раз, а долетает, куда следует, еще реже, вспоминать не хочу.

Да что там ракеты, даже в автопроме «производство» ограничивается отверточной сборкой. Локализация ВАЗовского металлолома – 40% в лучшем случае, остальное – замаскированный под «отечественную сборку» импорт. Но и тут на выходе умудряются делать унылое говно.

Как там у нас дела в станкостроении? Обрабатывающие центры делаем? Согласен, смешной вопрос. Даже в ВПК все держится на импортных станках, которые, кстати, не смотря ни на какие санкции исправно поставляются в РФ. Это вообще какая-то совершенно удивительная штука: именно после 2014 г. Запад вдруг начал массированное переоснащение оборонно-промышленного комплекса РФ. Неужто готовят нас к войне? Интересно, с кем же? Факт остается фактом: в РФ практически умерло машиностроение, электроника, все в большую зависимость от импорта впадает атомстрой: котлы, турбины – иностранные.

Зато «процветают», если можно так выразиться, самые архаичные формы хозяйствования – экспорт энергоносителей, зерна и прочий низкопередельный полуфабрикат. Это полностью повторяет ситуацию началаXX столетия, когда «Россия, которую мы потеряли», гнала на мировой рынок нефть и зерно. Правда, тогда она обеспечивала примерно 50% потребности мира в нефтепродуктах, сегодня ее доля рынка – менее 10%. С зерном та же ситуация. Собственно, рост экспорта злаков – следствие деградации животноводства, которое раньше и потребляло это самое зерно. Ситуацию в рыбной отрасли вообще можно охарактеризовать, как катастрофу. Поэтому в 1990 г., когда, как нам рассказывают либерасты, в СССР были пустые полки и чуть ли не голод, среднедушевое потребление рыбы было почти в два раза выше, чем сегодня. 

Социальная сфера деградировала настолько очевидно, что ничего нового я не скажу. Бесплатное образование и медицина сегодня кажутся какой-то сказкой. Что у нас с наукой? Застой, говорите? Нет, это не застой, это – крах. В 40-60-е годы Советскому Союзу удалось обойти Запад в ядерных и космических технологиях, создав передовую форму организации научной деятельности – наукограды. Запад ответил технопарками. Чем мы ответили на вызов? Сколковым, блин! И в это Сколково до сих пор безуспешно пытаются зазвать сбежавших из постсоветской Рашки русских ученых, которые почему-то именно в бездуховной Гейропе заработали свои Нобелевские премии. «Роснано» - еще один пример феерических высокотехнологичных успехов путинизма. На 16 уже завершенных проектах – чистый убыток 12 млрд. руб.  В одном только 2013 г. чистый убыток – 40 млрд. руб.

А что у нас в области нематериальной культуры? При проклятом совке был гнет цензуры и идеологический прессинг, мастера культуры работали из-под палки, русская культура была отрезана «железным занавесом» от мировой, что будто бы не давало ей обогащаться. При этом почему-то массово создавались шедевры в кино, литературе, театре, музыке, изобразительном искусстве. А сейчас полная свобода творчества, открытость миру, материальный стимул обеспечивается неограниченной возможностью продавать творчество. И где же культурный расцвет Рассиюшки? 



Если что и расцвело пышным цветом, так это блатной шансон и сериально-жевательная суррогатная шоу-телекультура. А вот книги некогда самая читающая в мире страна читать почти перестала. Если и читает, то либо бушковско-донцовские детективчики, либо импортных Толкиена и Роулинг. Деградация налицо, причем гораздо более глубокая по масштабам, нежели в экономике.

Продолжать можно до бесконечности. Абсолютно любая сфера жизни общества оказалась в упадке. Любая, кроме потребления, но ведь потребляем-то мы в основном продукты иностранного производства, а львиная часть того, что имеет лейбл Made in Russia, есть продукт локализованного производства, принадлежащего иностранным компаниям. А за счет чего происходит рост потребления, я уже сто раз объяснял – за счет проедания природной ренты и перераспределения ресурсов из фондов накопления в фонды потребления. Фонды накопления – это не банковские депозиты, если кто-то так подумал, а вложение в средства производства, в экономический базис общества. Тупо проедали все, что только можно.

Зачем я в очередной раз повторяю очевидные вещи? Чтобы задать простой вопрос: если деградирует все и вся, то что происходит с элитой? Элита стремительно деградирует, причем она, как и положено элите, задает тренд. Рыба гниет с головы. Деградация элиты неизбежна, потому, что с переходом общества на более примитивные принципы взаимоотношений падают требования к интеллектуальным способностям управленцев. Руководителю авиастроительного концерна, инициирующего производственную цепочку из двух тысяч предприятий, необходим мощный интеллект, дабы просто понять, как функционирует этот сложнейший научно-производственный организм. А чтобы им управлять, никакого, самого мощного интеллекта не хватит. Для этого нужна более сложная форма организации управления – коллективный разум, опирающийся на разум машинный.

А вот «эффективному менеджеру», сдающему в аренду под склады цеха уничтоженного авиазавода, разве нужно обременение в виде развитого мозга, способность к инженерному творчеству, умение проектировать производственные и социальные процессы? Все, что ему нужно – следить за конъюнктурой на рынке недвижимости, чтобы не упустить момент, когда землю можно будет продать с профитом девелоперу, да умение пользоваться калькулятором. Тогда зачем обществу в целом нужно обременение в виде громоздкой системы образования и тысяч научных учреждений, производящих интеллектуальный продукт, не находящий спроса? Вот поэтому и отмирают все сложные социальные системы, мозги утекают на гейски-бездуховный Запад, а Рашка стремительно превращается в Папуасию.

Хотите со мной поспорить? Ладно, давайте допустим, что она превращается в Папуасию не стремительно, а средними темпами, или даже медленно. Вам стало легче? 90% из ныне живущих рашко-папуасов в любом случае доживут до краха своей Папуасии, потому что распад и разложение – логическое завершение любого деградационного процесса.

Задача элиты – обеспечивать самовоспроизводящийся процесс социального, экономического, культурного, технического развития. Если в обществе доминируют деградационные процессы, то, значит, элита этот самый процесс деградации и воспроизводит. Логично? И сама элита задает общий тренд, то есть деградирует морально, интеллектуально, идейно быстрее, чем общество в целом.

Если во главе социума стоят люди прогрессивно мыслящие, устремленные взглядом в будущее, с чем они будут бороться? Верно – с «пережитками прошлого», со всем тем, что тормозит развитие общества, что удерживает его в прошлом. В этом смысле борьба большевиков с кулачеством, отстаивающим архаичные формы хозяйствования, вне которых оно не имело шанса на существование, или церковью, абсолютно не востребованной в интеллектуально развитом обществе, логична.

А с чем должна бороться современная россианская элита, элита, воспроизводящая процессы деградации и разложения? Совершенно верно, она должна подавлять любые проявления прогресса, революции (не политической, а революции даже технической), любые формы социальной самоорганизации, элита должна уничтожать носителей более развитого интеллекта, потому что они представляют потенциальную угрозы. Именно это и происходит!

Вот письмо, которое месяц назад я получил от своего читателя. Публикую с большими сокращениями в легкой литературной обработке, но сохранив, так сказать, эмоциональный накал: 

«Ура, прощай немытая рашка-говняшка Россия! Вчера продал последнюю квартиру, валю отсюда навсегда. Как же меня зае…ала родина, мать ее! А ведь еще 9 лет назад я, молодой к.т.н. (кандидат технических наук – авт.) был ультра-патриотом, мечтающим осуществить прорыв в светлое нано-будущее. Два года отработал в госконцерне, занимался разработкой систем техконтроля, функционирующих в агрессивных средах. Тупость начальства не поддается никакому описанию. Но мне повезло, удалось замутить небольшой стартап. Проектировал уже автоматизированные системы контроля и анализа данных. Датчики делают замеры, передают их в центр обработки и на выходе оператор получает полную картину, визуализированную в качестве цветных графиков. 

Два года я «жировал», потому что директор концерна по каким-то неизвестным мне соображениям решил вывести НИОКР и САПР на оутсёрсинг. Потом директор сменился, а новый хозяин решил все переиграть без объяснения причин. В итоге я потерял фактически единственного клиента. Накопленный опыт и финансовый «жирок» позволили мне начать проектирование и штучное производство под заказ (не в РФ) робототехнических средств контроля, функционирующих все в тех же агрессивных средах. Не буду углубляться в технические детали, не о том речь.

Первая проблема, с которой я столкнулся – тупость. Я знаю, что мой продукт востребован в ВПК, нефтехимии, нефтедобыче, угольной отрасли, судо- и авиастроении, потенциально - космонавтике. Однако люди работают «по старинке», с громоздкими системами, иногда еще советскими 80-х годов, и тупо не желают никаких изменений. Ведь применение новых технических средств требует новых знаний, новых специалистов. И в этом случае старорежимные спецы становятся ненужными, а они фанатически держатся за свои места, за финансовые потоки.

Эффективные частные собственники, вроде бы кровно заинтересованные в оптимизации производственных процессов и максимизации прибыли, в 99% случаев тупо не понимают специфики процесса. Они, б…ять, портфельные, с…ка, инвесторы! Они вложили 50 лямов баксов в завод и требуют от менеджмента отбить затраты в течение 3-5 лет. Из этого вытекает вторая проблема.

Для управления предприятием создается структура из профессиональных манагеров, которые хорошо разбираются в налоговом законодательстве, точнее знают лазейки в нем, но полные валенки в технике. Они умеют «оптимизировать финансы», и таким образом решают поставленную собственником задачу по отбивке инвестиций за 3-5 лет. Но это происходит путем жесточайшего «обезвоживания» собственно производственной сферы: сокращают персонал, избавляются от «балласта», выводя на внешний контур сервисные, ремонтные службы, НИОКР. Ну ты в курсе, сам описывал, как это происходит в нефтянке. О каких инвестициях, какой, е..ать ее в ср…ку, модернизации может идти речь, если они требуют затрат, а тупорылые манагеры знают только один способ оптимизации – сокращение затрат при одновременном форсировании нагрузки на персонал и основные фонды?

Худо-бедно удавалось сводить концы с концами до 2014 г., перебиваясь, можно сказать, случайными контрактами. Обнаружилась такая закономерность: более 65% моих клиентов в структуре собственников имели иностранных инвесторов и иностранных   менеджеров-надсмотрщиков. Видимо, это как-то влияло на уровень адекватности управления.

А потом благодаря «крымнашу», санкциям и последовавшему обвалу рубля, мой бизнес накрылся лохматой п…дой. Поскольку конечный продукт производится за рубежом, издержки подпрыгнула на 30%, а мой потребитель платит рублями, да и рублей у него резко стало меньше. В программу «импортозамещения» вписаться не удалось. Во-первых, у меня нет волосатой руки в верхах, а всеми денежными потоками рулят в РФ политиканы. Во-вторых, требование локализации производства невыполнимо в принципе. Я не могу организовать даже отверточную сборку в Новосибе (были такие планы) из китайских компонентов, потому что для этого нужны солидные вложения. Коммерческий кредит под 20% годовых для меня неподъемен в принципе. А на фоне падения рубля и сужения спроса до минимума инвестировать в основные фонды – полнейшее безумие. Единственное, что могло спасти меня – господдержка. Но государству я на…уй не нужен со всеми своими ноу-хау. Всё, финиш!

Я не буду врать, что мои разработки не имеют аналогов и тэ дэ. За рубежом есть более продвинутые системы с хорошо развитым сервисом. Но они сегодня дороже в 3-4 раза. Потенциал для развития был, например, надежность моих систем на уровне, а ремонтоспособность такова, что продвинутый оператор сможет сам протестировать засбоивший модуль и самостоятельно заменить компонент, ткнув в нужное место паяльником. Западная производственная культура такого не предусматривает в принципе. «Левша» - чисто русский феномен. Таким образом обслуживание нашей системы было гораздо более дешевым, не требовало вмешательства специалиста от производителя (а это – деньги).

В итоге я продал свой бизнес, весь патентный портфель иностранной компании и буду теперь не хозяином, а наемным работником, должность называется что-то вроде главного инженера по внедрению и адаптации на производстве. У меня 5-летний контракт с перспективой продления, обещаны бонусы (я же топ). Мы будем продавать дешевые системы в Латинскую Америку, и другие бедные страны, где можно конкурировать с мировыми производителями по цене и стоимости сервиса. Возвращаться в Роиссю не планирую в принципе, даже если ты сделаешь в ней революцию. Не вижу в Роиссе здоровых сил, способных к перерождению. Все быстро скатится в унылое говно.

9 лет битья головой в каменную стену тупости, жадности и скотства выбили из меня весь патриотизм. С женой развелся, родители умерли. Что меня держало среди «родных березок»? За три месяца в Гейропе даже намека на ностальгию в себе не обнаружил. Шлифую свой новый «родной язык», пытаюсь перетянуть сюда ядро команды проектировщиков, с которыми работал, это пять человек. Вот и все мои «якоря» в РФ на сегодня.

9 лет назад я еще гордился, что я русский (или советский?), теперь жалею, что нет в роду евреев и «запасной родины», как у моего институтского друга, который, хоть и живет в Москве, но работает на израильскую фирму, где почти все руководство - «наши», включая нашего препода сопромата, который сделал ноги в Хайфу еще в 1994 г.

Россия обречена, как динозавр, потому что в ней востребованы дельцы (дельцы-утилизаторы – авт.), а не интеллектуалы, к коим я имею смелость себя причислять. Интеллект выдавливается из организма, организм впадает в маразм. Думаешь я русофоб? У меня нет ненависти к России и русским. Есть лишь чувство бесконечной усталости и пессимизм. Я искренне хотел быть полезен. Меня измочалили, вытерли ноги и выдавили вон. Ну, вот и е..итесь теперь сами. 

В революционеры и повстанцы я не гожусь, я инженер. Как инженеру, мне комфортно по эту сторону железного занавеса. И нас тут, бывших русских, оказывается, много. Будучи здесь, это замечаешь. Кто-то еще тешит себя надеждой, что, если условия для жизни и работы там вдруг будут лучше, или хотя бы сопоставимыми, они вернутся. Но те, кто здесь давно, утрачивают всякие ментальные связи с исторической родиной. Вот и я уже через три месяца пребывания в статусе экспата пишу «у вас там»...

Да, это описан частный случай. Есть частные случаи и обратные. Но обратные примеры можно по пальцам пересчитать. А вот описанный в письме частный случай – это иллюстрация правила. Уверен, что в комментариях читатели приведут немало схожих примеров.

Теперь вопрос: может ли деградирующее государство существовать бесконечно долго, даже если оно деградирует медленно? Может ли элита, воспроизводящая процессы деградации, господствовать вечно? Теоретически – да. Ведь сегодня в стране нет альтернативного субъекта (контрэлиты). И если не позволить ей возникнуть, вытаптывая интеллектуальную среду, необходимую для ее вызревания, применяя репрессии против недовольных, удерживая пассивную биомассу в состоянии политического анабиоза, то путинизм может существовать очень долго.

Но на практике это нереализуемо, потому что Россия существует не в вакууме. И как только русское государство ослабевало, ему неизбежно приходилось сталкиваться с серьезным внешним вызовом. Не буду пересказывать школьный курс истории. Достаточно вспомнить обстоятельства конца романовской империи, рухнувшей под бременем войны или конец советской эпохи, ознаменовавшийся нашим поражением в Холодной войне. 

Но если в войне с Западом пал и развалился на части могучий Советский Союз, то каковы шансы выстоять у современной РФ, элита которой деградировала до состояния почти полной недееспособности? Путинизм успешно может подавлять врага внутреннего. Но что он может ответить на серьезный внешний вызов? Возьмите любой авторитарный режим, который казался несокрушимым в глазах собственного населения. Вчера Чаушеску правил железной рукой, а сегодня его ставят к стенке. Сколько недель продержался Каддафи? Много ли оставался у власти Милошевич после капитуляции перед Западом? Янукович, не к ночи будь помянут, имел рейтинг под 30% - больше, чем у иного лидера ЕС. Агония его режима длилась чуть более 80 дней. ДНЕЙ, ребята, дней! И не надо тешить себя иллюзиями, что если бы он дал «Беркуту» приказ применить оружие, то… Он противостоял не кучке укуренных отморозков, бомжующих на Майдане, а Западу. «Беркут» тут поможет не больше, чем горчишники при холере. 

Вот и деградировавший путинский рейх рухнет, словно карточный домик в случае, если «вашингтонский обком» решит поменять в России политические декорации или вообще захочет прикрыть лавочку. Почему Запад до сих пор терпит слетевшего с катушек кремлевского карлика? А зачем его менять? Путинская элита под аккомпанемент песенки про вставание с колен отлично справляется с задачей утилизатора России. 

* * *

Збигнев Бжезинский очень изящно протроллил русских: «...поскольку 500 миллиардов долларов российской элиты лежат в наших банках, вы ещё разберитесь: это ваша элита или уже наша?». Давайте разберемся. 

Наша элита – не наша в смысле принадлежности, национальной идентичности. Но она и не их элита в субъектном смысле. Все предельно просто: наша элита – их слуги. Шестерки Запада – наша элита. И шестерки никогда не будут интегрированы в мировую элиту, как бы истово не веровали в это наш фюрер и его геноссе. Они могут отдать своим хозяевам в залог свои (эти ребята искренне считают своим то, что украли) капиталы (о, это давно уже не 500 миллиардов); они могут отдать в заложники своих детей (личинки большей частью уже там); они могут сдать последний атрибут великодержавности, что остался у РФ – ядерное оружие; они могут даже уничтожить саму РФ. Но они не имеют ни единого шанса быть вознаграждены за это приемом в мировую элиту. 

В мире большой политики нет места благодарности. Там есть лишь целесообразность. После того, как наша илитка уничтожит РФ, она станет ненужной хозяевам, ее ограбят и выбросят на помойку. Шах Ирана Реза Пехлеви, истовый проводник вестернизации Ирана, после того, как потерял власть в своей стране, тут же лишился капиталов, вывезенных в США, а в Великобританию его не пустили даже в качестве частного лица, дабы он смог тихо дожить свой век в принадлежащем ему замке. И это не смотря на то, что у него были почти дружеские личные отношения с Маргарет Тетчер. 

Мавр, сделавший свое дело, становится не нужен. И ведь Пехлеви искренне верил, что если он фанатично проводит в жизнь интересы Запада, то Запад его за это отблагодарит. Ага, «отблагодарил». Много ли вы назовете диктаторов, которые, потеряв власть, не потеряли наворованное и вывезенное на Запад, смогли спокойно дожить свой век на роскошных виллах? Но одно дело – отдельный диктатор или его семья, и совсем другое – тысячи представителей элиты разгромленной страны, которые нафиг никому не нужны. С какой радости Запад позволит воспользоваться сворованными деньгами всем этим ротенбергам-тимченкам-дерипаскам-сечиным-миллерам-чайкам? 

Когда в РФ полыхнет, их тупо не пустят к их европейским поместьям и банковским ячейкам. Западу не нужны отработанные одноразовые служки. Живыми – точно. А так, если взбунтовавшаяся чернь порвет в клочья Путина и его зятька Шеломова, то их миллиарды останутся в распоряжении люксембургских, франкфуртских и цюрихских банкиров. Для Запада очень желательно, чтобы эти ребята не дожили до первого допроса в ЧК, а то могут сболтнуть что-нибудь лишнее, попалят контору.

Понимают ли наши «кремлевские башни», что их дни сочтены? Умом понимают, но душой фанатично верят в то, что им фартанет, что их не бросят «партнеры». Пехлеви думал так же. Такова человеческая природа – рассудок до последнего отказывается принимать неизбежность конца, вера в чудо перевешивает все рациональные доводы.

Но пятой точкой кремлесуки чуют приближающегося на мягких лапах северного пушного зверька. Чуют все – и «фараоны», и «крезы», и «стражи» и «жрецы». Они осознают, что не в силах удержать нынешний порядок, законсервировать его, а при новом порядке им грозит тотальное уничтожение.
Наивные люди полагают, что путинисты должны быть заинтересованы в сохранении РФ хотя бы из чувства самосохранения: ведь пока у них в руках есть ресурс в виде страны, одиннадцатой по величине экономики мира (пару лет назад это была пятая экономика), пока, в конце концов, у них есть ядерный чемоданчик, они хоть что-то собой представляют. Если они похерят страну – они никто, как Остап Бендер на румынской границе. Поэтому, дескать, у элиты должен проснуться инстинкт самосохранения, и ради спасения себя они должны позаботиться о спасении страны. Хотя бы затем, чтоб было, что доить их детям. Логично?

О, насколько это глупые рассуждения! Игорь Стрелков как-то метко сравнил РФ с тонущим «Титаником», в спасении которого не заинтересован капитан, штурман и первый помощник, вскрывшие судовую кассу и перегрузившие ее на спасательную шлюпку. Если корабль будет спасен, факт кражи утаить не удастся. Им очень хочется спрятать концы в воду. На дно. Кто скажет, что это нелогично?

Поставьте себя на место Путина. Происходит революция. Он сбегает к своим миллиардам в милый сердцу фатерлянд. Допустим, его даже приняли там. Заинтересован ли он в том, чтобы Россия сохранилась? Нет, он будет молиться о том, чтобы она издохла в корчах гражданской войны, развалилась на 50 бантустанов, была поделена между мировыми державами. Тогда с него никто не спросит за нажитое рабским трудом на галере. Сдох Советский Союз – некому стало спросить с меченой твари за предательство. Сдохнет Россия – безнаказанным останется беглая кремлевская крыса. Согласитесь, такая логика куда более жизненна. 

Но, повторюсь, у Запада нет ни единого мотива быть добрым к своему холую Вольдемару. Отработанный агент должен быть утилизирован, чтобы не создавать проблем. Поэтому сегодня на российском Олимпе снова, как и 30 лет назад, формируются два лагеря – консерваторы-«имперцы» и космополиты-«транснационалы». Деление, разумеется, условно. Оба лагеря едины в одном: нельзя допустить в РФ революции. Но в том, каким способом ее предотвратить, у них есть радикальные расхождения.

«Имперцы» полагают, что власть надо сохранить любой ценой, для чего следует наращивать военный потенциал, как гарантию от посягательств извне и аппарат репрессивный, для того, чтобы выжигать напалмом любые попытки оспорить гегемонию со стороны «внутреннего врага». Власть (господство) для них является высшей ценностью, источником благосостояния, гарантии собственной неприкосновенности. Поэтому они готовы превратить РФ даже в Северную Корею, лишь бы сохранить свое доминирующее положение. Со своими хозяевами они всегда надеются замириться, восстановить «партнерские» отношения. Однако с позиции силы это, на их взгляд, можно будет сделать более эффективно. Если и не примут в мировую элиту, так хоть будем «первыми гопниками на деревне».

«Транснационалы» же изначально стоят на пораженческих позициях. Они готовы сдать Рашку с потрохами, интегрировать ее в качестве периферийного придатка в мировую капиталистическую миросистему. Они даже не претендуют на членство в глобальном совете директоров. Условие одно: они желают сохранить за собой посты супервайзеров (надсмотрщиков) над территорией бывшей России. Аргумент наивен, но, как им кажется, убедителен: население не примет иностранную администрацию, биомассса не должна воспринимать эту капитуляцию, как начало оккупационного режима. И еще эти ребята искренне считают себя незаменимыми. Мол, никто не знает специфику РФ, чтобы осуществлять ее дойку столь же эффективно.

Если «имперцы» намерены и дальше воровать для себя и платить дань Западу за продление ярлыка на «великое княжение», то «транснационалы» готовы удовольствоваться меньшим: доить Рашку для Запада, довольствуясь строго оговоренной долей с надоев. Угадайте, на какие силы делает ставку «вашингтонский обком»? Так же, как в эпоху Перестройки Запад поддержал «реформистов» в борьбе с «имперцами», так и сейчас он благоволит «транснационалам», противостоящим «имперцам».

Теперь замените мысленно слово «транснационалы» на «системные либералы», а «имперцы» на «питерские чекисты». Картина стала более ясной? Да, противоречия внутри правящего класса нарастают, и есть вероятность прямой конфронтации. Я не буду моделировать конкретные сценарии. Но не надо обладать очень богатым воображением, чтобы представить уличное противостояние между карательными батальонами нацгвардии (пушечное мясо «имперцев») и белоленточными майдаунами (пушечное мясо системных либералов-«транснационалов»).

Конфликт интересов внутри элиты возможен и даже неизбежен. Это совершенно естественный процесс внутривидовой конкуренции в условиях резко сузившейся кормовой базы. Денег-то на раздербан стало меньше, а затягивать пояса никто не желает. Если нельзя нарастить или сохранить кормовую базу, приходится сокращать число едоков. Чем острее будет недостаток ресурсов, тем выше накал противостояния, тем больше трещин внутри монолитной, как сегодня представляется, элиты появляется. Противостояние может обозначиться не только  между консерваторами-«имперцами» и «транснационалами»-пораженцами, но и, например, между центральной властью и региональным «боярством». 

Соперничать между собой могут начать и участники господствующего квадриумвирата бюрократия-олигархия-силовики-системная интеллигенция. Ресурсная база правящего режима, напомню, продолжает сокращаться. Кто должен получить больше в миску – «стражи»-каратели или «жрецы»-пропагандисты? Да, когда начнутся уличные голодные бунты, именно каратели должны быть сытыми и преданными до фанатизма царю, дабы без всяких сомнений утопить в крови любой протест. Но именно пропагандистская машина в современном социуме, удерживает массы в покорности. Господство базируется на манипуляции, а не на насилии. 

Так что посадить системную интеллигенцию на голодный паек (денег нет, но вы держитесь) не получится. К тому же именно у «жрецов» наибольшие шансы быть востребованными при новом режиме, кто бы ни пришел к власти. Даже оккупационная власть всегда нуждается в местных «мальчишах-плохишах», которые будут объяснять с экрана зомбоящика туземцам, что, грубо говоря, НАТО вас не оккупировало, а освободило от тяжкого гнета путинизма. Эта «моральная эластичность» определяет склонность «жрецов» к измене, коллаборационизму. Следовательно, кормить системную интеллигенцию, готовую взять сахорок с любой, в том числе и чужой руки, нужно будет не меньше, чем силовиков-карателей, а, может и лучше. А если ресурсов нет… Вот тут и возникают серьезные проблемы.

Да и часть силовиков вполне может решить, что рано им отправляться в Валгаллу вслед за своим слетевшим с катушек фюрером. Уж на что у Гитлера были преданные стражи, но и они, когда запахло жареным, пошли на прямое предательство (события 20 июля 1944 г). Каким бы фантастичным это не казалось сегодня, но исключать из числа базовых сценариев системного кризиса режима преторианский переворот, мы не будем. Напоминаю, о чем я писал ранее – значительная числом и наиболее интеллектуально развитая часть «стражей» царского режима выступила в качестве главной силовой опоры большевиков.

Подобного рода конфликты всегда являются многомерными, что затрудняет их прогнозирование. Вспомним эпоху развала СССР, когда в драке за ресурсы сцепились между собой центральная бюрократия и региональные сепаратисты (хватит кормить Москву, русские оккупанты, убирайтесь домой!), различные ведомства, отраслевые лобби. Советская экономика была излишне милитаризованной, и ВПК привык получать финансирование в приоритетном опрядке. А тут вдруг выяснилось, что пустые полки в магазинах представляют для режима большую угрозу, чем 6-й флот США. Аграрное лобби стало требовать больше ресурсов, мотивируя тем, что без космоса мы проживем, а без картошки – нет. 

Но есть и предпосылки для более масштабного конфликта между элитой и обществом в целом. И здесь помимо чисто материального аспекта появляется аспект принципиальный – мировоззренческий. Но начнем с желудка, ибо бытие определяет сознание. Напомню, что консенсус между обществом и элитой до сего дня держится на таком шатком консенсусе: вы там наверху воруйте, но делитесь.  Сделав массы соучастником разграбления (утилизации) страны, правящая верхушка заручилась пассивной лояльностью общества.

Элита разворовывала страну, но она грабила не ныне живущих ротожоп, а прошлые поколения, утилизируя советский экономический потенциал и будущие поколения, оставляя их без значительной части сырьевой ренты. Поэтому мы наблюдали такой удивительный парадокс: чем наглее шел грабеж, тем выше росло благосостояние, уровень потрбеления «ограбляемых». Но этот молчаливый консенсус рушится на глазах.

Сегодня уже нельзя воровать у прошлого (почти все разворовали) и у будущего (баррель упал, конъюнктура на сырьевых рынках плохая). Но элита органически не способна даже временно эволюционировать из паразитическуой в созидающую. Она не может перестать грабить. И она начинает агрессивно перераспределять ресурсы в свою пользу, обделяя массы. Пока речь идет о том, что поток благ, направляемых на пропитание биомассы, радикально сократился, в то время как уровень потребления элиты остался неизменным (это ж – святое). И очень недалек тот день (а, может, этот момент уже наступил), когда элитка начнет высасывать из общества тот небольшой жирок, который оно накопило  в годы путинской «стабильности».

Что происходит с человеком, когда он перестает получать пищу в нужном количестве? Организм начинает поедать как бы сам себя, черпая энергетические ресурсы изнутри – сначала расходуется жиры, потом «съедается» мышечная масса, а после наступает смерть от истощения.

Но в нашем случае  общество не может позволить себе быть утилизированным ради сохранения элиты. Дело в том, что элита функционально является для социального организма ПАРАЗИТОМ, встроенным в систему обмена веществ. Вспомним Бжезинского с его знаменитым «Вы разберитесь…». Мы давно разобрались. Но у масс нет коллективного разума, а есть лишь коллективное бессознательное, тесно связанное с желудком. И как только на бессознательном уровне массы воспримут сигнал о том, что элита есть паразит, прозойдет активация социальных, то есть надбиологических инстинктов самохранения, начнется необратимый процесс отторжения паразитических элит (других-то  и нет).

Этот момент еще не наступил. Образно выражаясь, телевизор все еще побеждает холодильник. Массы шкурой чувствуют наступление «черной полосы». Но первая реакция социального организма кажется стороннему наблюдателю противоестественной: вместо борьбы борьбы с паразитами происходит трогательное коленопреклоненное единение с ними. Барин, мы с тобой! – словно вопиют массы, привычно готовые сплотиться вокруг власти в момент кризиса государственности. Взметнувшийся ввысь рейтинг Путина – тому подтверждение. На этих выборах Партия Жуликов и Воров получит не менее 70% мест в ГосДуре – и это тоже будет проявлением бессознательного этатизма, стихийного,глубинного русского патернализма.

У масс, как бы глубоко они не деградировали морально, интеллектуально, сохраняется инстинкт самосохранения, уже напрочь утраченный илиткой. Массы готовы жертвовать ради сохранения социума, государства. Готова ли к этому элита? Вопрос риторический.

Но очень быстро маятник качнется в противоположную сторону. Произойдет озарение: мы затягиваем пояса не ради спасения страны, а всего лишь для того, чтобы верхушка продлила себе банкет на верхних палубах тонущего «Титаника». Барин, ослабони! – примерно таков будет следующий глас народа. Услышит ли барин? Вопрос риторический.

Произойдет стремительная десакрализация власти, утрата ею легитимности. Чем хуже будет экономическая ситуация, тем более взрывообразно будет происходить этот процесс формирования революционной ситуации. Сразу вспоминается из нетленного:

Кум докушал огурец
И закончил с мукою :
"Оказался наш Отец
Не отцом, а сукою..."

Прям в точку про нынешнюю главкрысу!

И вот тогда начинается русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Пугачевщина. Свирепый многоголосый рык «Барина на вилы!». Может ли стать бунт, если не гуманным, то хотя бы осмысленным? НИКОГДА! Осмысленной может быть только революция. И только КОНТР-элита, альтернативная элита, стремительно развивающаяся в период революционной ситуации, способна придать разрушительному бунту осмысленный, социально-созидательный характер. Только в этом случае разрушение старого мира станет составляющей творческого акта строения мира нового. 

Если контрэлита не сформируется, не станет дееспособной в тот, очень мимолетный исторический момент, системный кризис в России вновь примет не революционный, как в 1917 г. а инволюционный, как в 1991 г. характер. Напомню, что в ходе Перестройки не произошло формирование альтернативной элиты, имело место мутация элиты коммунистической. Произошла смена строя, смена экономической парадигмы, смена социальной структуры общества без смены власти. Назревающий системный кризис не оставляет новороссианской илитке ни единого шанса на выживание. Дважды не фартанет, это из области фантастики.

Кто же придет на смену кооперативу «Озеро»?

Продолжение следует