| Вера | 9.05.15 21:10 |
| ВЛАДИМИР, к вашему отцу и его воспоминаниям у меня нет никаких претензий.
Свой комментарий я написала в ответ на вашу вступительную фразу, а пример с писателем К.Воробьёвым привела, чтобы показать тот трудный путь, которым пробивается правда к людям и чего она порой стоит пишещуму. Извините за излишне длинный комментарий. |
| Владимир Плотников | 8.05.15 22:35 |
| За что, так длинно - за краткую правду отца?
А в чём её неугодная «пафосность и демонстративность»? Что не прикончил дюжину пленных фрицев? Вот ведь как: на фронте взгрели, и посмертно перепало – аккурат, под юбилей! Оно, конечно, в фокусе «нетрадиционной правды» (тех, про кого столь пышные цитатные разводы), папе, наверное, ловчей бы пленных: «тра-та-та». А лучше б, вообще, соврал: мол, «да, так точно, каюсь, перестреляли… звери мы, братцы, русские… и никуда от жупела проклятого нам не укрыться». Такая «правда» чертовски дорога редкостным экземплярам - падальщикам войны. Мой отец Победитель. И в этом разница! А «слона-то вы и не заметили»: «Русский, еврей, латыш, казах и хохол». Всего в пяти словах - Квинтэссенция. Но это уже для проходных миллионов – не для продвинутых падальщиков. Ах, Александр Трифонович, если б знали вы теперь, как научились с праздником нас СЁСТРЫ поздравлять! «Верь, не верь», а уповать осталось на Надежду и Любовь! Желаю всем, чтобы в Святой Праздник Величайшей Победы не тревожили всуе светлую память Фронтовиков, Победителей, Спасителей пошлым «перекажением и облыганием» (прошу прощения за пафос и демонстративность)! |
| Вера | 8.05.15 14:26 |
| \\ Вояки охотно вспоминают военные операции и подвиги, крестьяне запоминают, как у них ноги промокали и какие огороды у немцев, технари восхищаются немецкой техникой. А звери и насильники, пусть даже и робкие, потенциальные, запоминают насилия и зверства.\\
Слишком упрощаете. Запоминается то, что выходит за рамки повседневного, а это м.б. благородный поступок, а может и садистский эпизод, который как заноза будет нарывать и не давать забыть, пока не освободишь свою душу от тягостного воспоминания, не расскажешь об этом. В советское время можно было рассказывать только о парадной стороне войны вот и выливается сегодня тёмная стороны человеческих поступков. Вот читаю: "Константин Воробьёв попал на фронт в октябре 1941 года. Немцы наступали на Москву, и в оголтелом хаосе тех дней целые дивизии оказывались в окружении, гибли почти в полном составе, попадали в плен, приравненный в СССР к измене Родине… Эту обстановку Константин Дмитриевич воспроизведёт до мельчайшей детали, до тончайшего психологического оттенка в повести «Убиты под Москвой», не утаив и одной из главных примет эпохи – безотчётного страха не перед врагом, а друг перед другом. Одна единственная деталь: никто из роты не решается взять листовку из тех, что сброшены с немецкого самолёта, и, глядя на это, капитан Рюмин задаётся вопросом: “Они боятся. Кого? Меня или друг друга?” Этот же мотив проходит во встрече Рюмина с командиром спецотряда НКВД, образ которого мгновенно вырисовывается, благодаря точно ухваченной характерной примете – «щупающей душу усмешке». Кажется, ни в одном советском произведении о войне не показано изнанки её с той предельной откровенностью, какая свойственна произведениям Воробьёва. ...не раз допрашивали в НКВД, пытаясь, как тогда водилось, докопаться, не является ли он "замаскированным врагом". И допрашивали жестко, до сердечного надрыва. В итоге уволили из армии, лишили офицерского звания. А когда он стал писать повести и рассказы, необычные для того времени по своей правдивости, на их пути к читателю идеологические надсмотрщики ставили преграды». Лишь два коротких его рассказа, связанные с пленом, много позже увидели свет — «Немец в валенках» и новеллистически отточенная «Уха без соли», — оба просвеченные человечностью. Да тема-то оставалась неисчерпаемой: а кто когда расскажет о жестокой борьбе между пленными за выживание на краю гибели, и сколько зла и низости обнажалось при этом? или об измождённых процессиях под конвоем — как пленных гонят за повозкой с трупами закапывать своих умерших? — «Это мы, Господи!» напечатали — лишь через 40 лет, уже в «перестройку»». (А.И. Солженицын. Слово при вручении литературной премии К. Воробьёву и Е. Носову) «У отца была необычайно трудная жизнь, - говорит С.К. Воробьёв, — он прошел все «круги ада» войны и фашистского плена, испытал страдания одиночества и непонимания. Такой же трудной оказалась и писательская судьба — его рукописи отвергались многими издательствами, так как поднятые им темы находились под запретом. Но несмотря ни на что, он сохранил чистый и цельный взгляд на жизнь, на призвание человека на земле… В 1963 году А.Т. Твардовский опубликовал в «Новом мире» повесть «Убиты под Москвой», принёсшую писателю первую известность. «Вы сказали не только новое слово о войне», - писал Александр Трифонович Воробьёву. Официальная же критика сочла иначе. Так, Григорий Бровман обвинил Константина Дмитриевича в очернительстве: «Что это такое?! Мрачный реестр страданий, ужасов и смертельно изуродованного тела, оторванные руки, искалеченные жизни». Воробьёв оказался настолько не ко двору власть предержащим, что главный идеолог страны М. Суслов запретил имя писателя даже к упоминанию. «…человеку, жаждущему правды, невозможно брести в реке лжи. Воробьёв читал и читал, что полилось в печати о фронте, о войне, — и приходил в ярость от перекажения, от облыгания. Даже честные публикации были искажены утайками и полуправдой. В произведениях Константина Дмитриевича нет пафосной и демонстративной любви к Отечеству. Тем более, к власти, к партии. Нет никаких смягчений в описаниях ужасов плена. Нет ничего, что могло бы сделать их проходными в советские годы. Они и не стали таковыми. В стране, где плен приравнивался к измене, становился пятном на всю жизнь, тема русских узников фашистских лагерей не приветствовалась. Ничего искусственного и подлаженного под "нужную" линию не встретить в книгах Константина Воробьёва. В них есть две вещи, самые важные и дорогие: обжигающая всякую душу Правда и нелицемерная, глубочайшая Любовь к своей стране, к русскому народу. " Давайте стремиться к правде какой бы горькой она ни была. Всех с праздником Победы! |
| Беляева Лилия | 6.05.15 14:16 |
| Только что по телеку обьявили. что ларец с мощами в храме на Поклонной горе.Но это как бы нейтральная информация. Только вот следом прозвучало:"Георгий Победоносец- символ Великой победы."От имени кого?И как согласуется с рассказом вашего отца и всей историей Великой Отечественной.С тем .что Победу добывали всем миром . всем многонациональным единством советского народа?Я.было .разъярилась на эту очередную провокаторскую выходку" прихватизаторов." .но Вы меня своим рассказом облагородили.И утешили.Спасибо!В "Экспресс- газете(последний номер) - текст телеграммы от американских покровителей нашей Набиуллиной.Слава советским бойцам и их памятлиым. талантливым потомкам! |
| Юрий | 6.05.15 11:31 |
| Побольше бы таких «непричёсанных» рассказов. Слава нашим отцам и дедам! С Днём Победы, Владимир!
Юрий Жекотов |